Продолжение.
Рождения "боратинок"
Середина XVII века для Речи Посполитой была периодом очень непростым. Несмотря на весь блеск королевского двора, финансовые дела государства были далеко не блестящие. Национально-освободительная революция под предводительством Богдана Хмельницкого в Украине, война с Московским царством, война со Швецией, польско-турецкие войны, всевозможные рокоши, то есть официальные выступления шляхты на защиту своих прав и свобод, большие и малые беспорядки простолюдинов требовали средств, средств и средств . Конечно, не они сами, а войско, без которого дальнейшее существование государства было невозможно. Его нужно было кормить, одевать, вооружать и тому подобное. А еще выплачивать причитающуюся плату, ведь армия была наемной и все - от рядовых жолнежов до полковников-реґиментариев, требовали денег. Затягивание с выплатами грозило бунтом. В 1657 году терпение военных лопнуло: они создали конфедерацию для того, чтобы взять свое силой.
Выхода, казалось, не было. И все же его нашел быстрый разумом Бураттини. Реформа, которую он предложил, сделала его имя широко известным в Речи Посполитой. Более того - вписала его в историю денежного обращения нескольких стран, территории которых тогда входили в просторы этого государства, и их соседей.
Способ Бураттини залатать дыры в казне был очень простым: он порекомендовал Яну ІІ Казимиру отойти от серебряного стандарта разменной монеты и чеканить медные деньги с курсом, значительно меньшим стоимости их металла. При этом курс должен равняться курсу обращения чеканных ранее билонновых монет (сделанных из сплава, в состав которого входило не менее 40% серебра), то есть определялся государством и составлял треть серебряного гроша. Новые монеты, по мнению Бураттини, следовало производить массово, чтобы они как платежное средство могли покрыть все потребности государства. Вопрос был передан на рассмотрение Сейма, и 22 марта 1659 года тот принял решение "Об чеканке монеты". Постановление также определяло, что медные солиды (их называли еще как грош) будут чеканиться на сумму в один миллион злотых для Короны (то есть для польских земель), и еще на один миллион - для Великого княжества Литовского. Учитывая то, что стоимость одной эталонной денежной единицы - злотого - по предлагаемому официальному курсу должна была равняться 90 солидам-грошам, общее число монет должно быть чрезвычайно большим. Поэтому к производству новых денег привлекались не только существующие монетные дворы в Кракове и других городах, но и основывались новые.
Летом того же года Сейм издал еще одну "ординацию", подтверждающую курс обращения медного гроша и устанавливала, что он должен чеканиться "по стопе" в 150 монет из одной "краковской гривны" меди, что весила 201 г. То есть, вес такой монеты устанавливался в 1,346 грамма - почти вдвое меньше, чем медный солид 1650 года, но с большим, чем у него принудительным курсом: 3 солида равнялись 1 серебряному грошу, а 30 таких грошей, то есть 90 солидов - 1 расчетному злотому. Реальная же стоимость новой монеты составляла лишь 15% от номинальной! Таким образом, гроши были неполноценными кредитными деньгами.
2 июля 1659 года Бураттини заключил соглашение с правительством, согласно которому обязывался выпустить все 180 миллионов солидов. Начинание оказалось очень выгодным для всех - короля, самого Бураттини и даже мастер-монетчиков. Всех, кроме населения Речи Посполитой.
Король имел выгоду из того, что каждая тысяча "боратинок" (такое название в народе вскоре получили новые деньги) благодаря установленному сверху курса и неполноценности монеты, позволяла государству фактически бесплатно получить товаров и услуг примерно на 80-120, а иногда и больше серебряных денег . Новые солиды-гроши шли на зарплату жолнежам, продовольствие и оружие для армии, ими выплачивались внутренние долги и компенсации за потравленные урожаи и разрушенные во время войны барские поместья.
Профит Бураттини определялся тем, что из каждых 300 грошей, которые чеканились из двух краковских гривен меди, ему и на оплату труда работников монетных дворов, согласно договору, шло 84 монеты.
Ну а монетные мастера умудрялись с той же краковской гривны бить не сто пятьдесят грошей, а несколько больше - кто на сколько в условиях отсутствия постоянного контроля был способен. Поэтому кроме платы за работу, они имели еще кое-что "на карман".
Кредитором же этого праздника обогащения выступило все население Речи Посполитой. Причем кредит, который лег на его плечи, был необратимым.
Сначала медные солиды чеканились только на территории Польши, а с 1664 года - и в нескольких городах Великого княжества Литовского. Всего же за семь лет эмиссии было произведено более миллиарда медных солидов! И это только по официальным подсчетам, ибо новыми грошами заинтересовались и "сообразительные" фальсификаторы Учитывая реальную, а не курсовую стоимость "боратинок" они даже не заморачивались чеканкой монет меньшего веса - просто дополняли оборот собственными изделиями, что были не хуже оригиналов.
Конечно, рынок отреагировал на такие объемы новых денег инфляцией. Сами же гроши за несколько лет значительно обесценились, и в 1666 году Сейм принял решение прекратить их чеканку. И в то же время привлечь Бураттини за разрушение системы государственных финансов в суд. Впрочем, тому удалось не только доказать свою невиновность, но еще и добиться от казны компенсации предусмотренных пунктом контрактов с государством средств на сумму в полтора миллиона злотых (!), которые он якобы "не добил" на свою и своих кредиторов пользу. Поэтому ради удовлетворения "справедливых", как было написано в соответствующем указе, претензий Бураттини, он еще на два года был оставлен арендатором краковского монетного двора. Теперь, правда, там чеканились не гроши, а шестигрошовики, орты и двойные дукаты ...
Наверное с тех пор в Украине, где также ходили "боратинки", о чем-то очень недостойнои и некачественном говорят "медного гроша не стоит ..." А гроши те, несмотря на давность их происхождения, ценятся среди современных коллекционеров невысоко - слишком уж их много находили и находят на территориях стран, входивших в состав Речи Посполитой - Польши, Литвы, Белоруссии, Правобережной Украины. Более того, они встречались и в левобережной, тогда подроссийской части Украины, население которой во второй половине XVIІ века широко пользовалось западноевропейской, преимущественно польской монетой.
Впрочем, справедливости ради следует заметить, что солиды Бураттини как кредитные деньги помогли Речи Посполитой в довольно трудный для государства период преодолеть серьезные проблемы, а его "боратинки" как мелочь использовались на внутреннем рынке еще годами.
(Окончание следует)