В 1940-м году, после окончания школы, по путевке комсомола я был направлен для службы в Черноморский флот. Служба началась в учебном отряде Одесской военно-морской базы. Запомнился строгий отбор кандидатов в учебный отряд, который готовил младших специалистов для кораблей Черноморского флота. Учеба проводилась в напряженном темпе, с должной требовательностью – нас учили действовать в условиях, максимально приближенных к боевым. Командиры прямо говорили нам: война с Германией будет, надо готовиться. В учебном отряде я получил две специальности: штурманского электрика и специалиста по минно-торпедному оружию.
Запомнились последние предвоенные дни, когда принимал участие в больших общефлотских учениях. Специально на эти учения были призваны все моряки запаса первой категории, которые приобрели большой опыт за время 5-летней службы на флоте. Таким образом, в первый же день войны на кораблях оказался практически двойной состав экипажей. Позже это сыграло большую роль в действиях флота. Учения закончились 18 июня, а 22-го немецкая авиация совершила первый налет на Севастополь. Благодаря высокой готовности, налет был организованно отражен.
8 августа 1941 года Одесса была объявлена на осадном положении. Враг рвался к городу. Возникла острая необходимость в формировании частей морской пехоты. Хорошо помню слова командира перед строем моряков: “Кто на защиту родной Одессы – шаг вперед”. Качнувшись, весь строй сделал шаг. Отбирали каждого третьего. Так я оказался в морской пехоте – зачислен в легендарный 1-й Морской полк, которым командовал полковник Осипов. Уже 12-го августа полк вступил в бои. Тяжелые, кровопролитные бои. К концу августа в полку таких как я, “старичков” первого призыва, осталось не более 100-120. Но появился опыт. Поредевший полк влился в Приморскую армию, которой командовал генерал Петров.
Моряки воевали отчаянно. Командарм не раз просил нашего командира Осипова “подбросить морячков” на самые опасные участки обороны. Одеты мы были в черные бушлаты с красной звездой на рукаве, как у комиссаров, вооружены трофейными автоматами, добытыми в бою. В листовках, сбрасываемых с самолетов, немцы называли нас “черными комиссарами” и обещали повесить на телеграфных столбах. Память сохранила стихи нашего политрука Карева:
Враги называли нас черная туча,
Друзья называли нас – гвардия флота
А мы назывались скромнее и лучше
Точнее и проще – морская пехота.
В сентябре состоялось первое вручение боевых наград морякам 1-го Морского полка. И я получил свою первую боевую награду – медаль “За боевые заслуги”. Позже, уже в Севастополе я получил свой первый орден – “Красной звезды”.
Война катилась на восток. В середине сентября возникла реальная опасность для Крыма. Было принято решение об эвакуации войск из Одессы в Крым. Эвакуация была организованно осуществлена 15-16 октября 1941 года, прошла совершенно неожиданно для немцев и практически без потерь. Я был в частях прикрытия, которые покидали фронт последними. Перед эвакуацией, естественно, не зная о том, что она состоится, я был послан Осиповым в штаб обороны Одессы, которой командовал контр-адмирал Жуков. Меня разоружили и провели к командованию. Задали ряд вопросов, после чего сказали, что я рекомендован командовать группой моряков специального назначения, которой поручен подрыв портовых сооружений Одессы после ухода наших кораблей. В тот же день я поступил в распоряжение командира охраны водного района Одессы капитана 2-го ранга Давыдова и перебрался на тральщик “Щит”.
Хорошо помню щемящее чувство, когда отвалил последний корабль и мы остались на пустом пирсе совсем одни. Пятеро матросов и я – старшина 1-й статьи. Город словно вымер – на улицах ни одного прохожего. Мы принялись за работу. Сразу решили, что после подрыва будем прорываться в Севастополь. Оборудовали моторную шаланду, запаслись пулеметом, гранатами, паклей и продуктами. Сооружения наибольшего порта Черного моря были предварительно заминированы и мы взорвали их, выполнив поставленную командованием задачу. Ночью решили прорываться в Севастополь. Вышли в море. Немцы освещали море прожекторами, обстреливали нас, но пронесло. К утру мы были в открытом море. Появился “Мессершмидт”, который из крупнокалиберного пулемета методично расстреливал нашу шаланду. На первом заходе мы прыгнули в воду, отошли от шаланды и ныряли. Когда враг улетал, мы возвращались, ремонтировали небольшое наше судно. Самолет, заправившись, опять возвращался. Все повторялось.
Когда самолет улетел, мы увидели перископ. Приготовились к бою. Но, к нашей несказанной радости, из воды показалась рубка хорошо нам знакомой “Щуки”. Она сняла нас с шаланды и доставила в Севастополь. К тому времени мой 1-й Морской полк уже вступил в бои на севере Крыма, в районе Сиваша. Я же остался во флотском экипаже. Но там долго не задержался. Немцы прорвали фронт и устремились к Севастополю. Их надо было удержать любой ценой, чтобы выиграть время для организации обороны города, в котором фактически не было сухопутных частей. И меня зачисляют в спецотряд для организации обороны на подступах к Главной базе Черноморского флота.
Фактически я попал в заградотряд, задачей которого была организация обороны в районе Бахчисарая. Из отступавших частей, потока военнослужащих сформировали отряды, которые заняли оборону под Бахчисараем. Раненый, больной, любой – остановись и готовься принять бой с врагом.
Навсегда в памяти останется тот страшный неравный бой. Продержались до темна. Все! Чудом уцелел. Пробирался к Севастополю. Вышел к своим в зоне тяжелых береговых батарей. После проверки и специальной подготовки я был направлен назад – к Бахчисараю для корректировки артиллерийского огня. Одетый в штатское, с рацией, постоянно перемещаясь, я трое суток держал связь с батареей, направляя ее огонь на колонны врага. На третий день, выйдя к дороге на Севастополь, увидел большое скопление бронетехники. Немедленно вызвал огонь. Практически на себя. От близких разрывов тяжелых снарядов потерял сознание и получил сильную контузию. В себя пришел с семье татар, которые подобрали меня. Чуть окреп и вновь пошел к Севастополю. Там, совершенно истощенный, попал в госпиталь. Оттуда – во флотский экипаж и дальше – на тральщик “Арсений Расскин”.
Наш тральщик был совершенно новый, итальянской постройки. Под непрерывной бомбежкой совершал рейсы из Туапсе в Севастополь. Корабль доставлял в осажденный город боеприпасы. На обратном пути везли раненых. Каждый такой поход был невероятно трудным: среди минных полей, под артиллерийским обстрелом наш корабль буквально прорывался в Севастополь. Но главной опасностью были бомбардировки с воздуха. Немецкие самолеты буквально висели над кораблем и каждая из сотен бомб, сброшенных на него, грозили смертельной опасностью. Эти походы продолжались до самого конца обороны Севастополя.
Потом были бои на Кавказе – за Новороссийск, походы на “Малую землю”. В 1943 году с первым десантом возвратился на крымскую землю. Закончил войну в Порт-Артуре. Но это уже другая тема.
Прошли годы. На одном из собраний ветеранов моряков г. Киева я выступал с воспоминаниями о боях под Одессой и Севастополем. Рассказал о том, как по радио корректировал огонь тяжелых батарей под Бахчисараем. И вдруг, после моего доклада поднимается генерал-майор и говорит: “Так значит Вы живы. А я Вас за тот бой представил к награде посмертно”. На запрос в Москву пришел ответ, что действительно меня посмертно наградили орденом Боевого Красного Знамени. С наградой меня поздравил адмирал флота России Касатонов.