Шулявка, которая более 100 лет назад дала приют НТУУ «КПИ», имеет давнюю и интересную историю - первые летописные упоминания об этой местности простираются в ХII век. Неудивительно поэтому, что с ней связаны многочисленные киевские предания и традиции. Одной из таких традиций является празднование дня первого мая. Речь идет не о первомайских «демонстрациях трудящихся» времен Советской власти. И не о рабочих «маевках» дооктябрьского периода ХХ века, которые часто были соединены с опасностью для участников. Речь - о чествовании последнего месяца весны, которое устраивали когда-то киевляне на зеленых окрестностях нашего города.
Традиция эта пришла в Украину с Запада. Там культ доброй богини земли и плодородия древних латинян Майи (или, иначе, Майесты), в честь которой был даже назван последний весенний месяц, вместе с римскими легионерами завоевал всю Европу. Со временем обычай майских развлечений и гуляний в лесах и рощах, странные и одновременно поэтические обряды с использованием свежих цветов и зеленых веток деревьев стал своим не только для уроженцев теплых стран Средиземноморья, но и для жителей суровых скал Скандинавского полуострова.
Яркие церемонии встречи весны существовали когда-то и у древних славян, поэтому иностранный праздник, завезеный в страну вместе с латинскими учеными книгами и обычаями, нашел себе сторонников сначала среди тех, кому эти книги предназначались, т.е. спудеев (студентов, выражаясь современным языком) и бурсаков, а впоследствии - и среди городского населения, прежде всего, образованного.
В Киеве традиция «маевок» возникла во времена Гетманщины. Она быстро прижилась и, сверх того, была в среде учащейся молодежи и жителей города даже после упадка Киево-Могилянской академии. Однако в сложившихся формах этот праздник отмечался именно спудеями Академии, которых в начале мая даже освобождали от учебы и отпускали на «рекреации». Рекреации (от латинского «отдых») происходили в мае трижды: первого числа, пятнадцатого и тридцатого. Но главным праздником была все же «маевка». Кстати, само слово «май» и производное от него «маевка» были тогда привычными для украинцев и часто встречались в литературе (современные славянские названия месяцев, заимствованные из народных говоров, стали для украинского языка нормативными значительно позже). Проводились «маевки» сначала на горе Скавика, более известной как Щекавица, а после того как Щекавица отошла под городское кладбище, а на Шулявке был построено митрополичью дачу - в Шулявщинской роще на берегах Лыбеди.
К майским рекреациям Академия тщательно готовилась: преподаватель поэзии должен ежегодно написать для них комедию или трагедию, а остальные учителя - составить диалоги. Все это студенты разучивали и впоследствии разыгрывали перед приглашенными на праздник профессорами, префектом и ректором Академии и Киевским митрополитом.
В торжествах участвовали также губернатор, викарий и «сторонние любители наук», или, проще говоря, киевские мещане. Этих последних «любителей наук», кстати, студенты принимали в свою компанию только за «подаяние» на славу и развитие «премудрости научной». Речь шла обычно о бочонке пива или меда вареного; могли также быть, как писал известный исследователь украинских обычаев Алексей Воропай, «паленый кабан, бодня сала, свежие лепешки и другие того же рода доказательства приверженности науке».
Неотъемлемой частью празднования были музыкальные номера, ведь преподавание музыки и пения стояло в Академии на очень высоком уровне.
Но, все же, главной приманкой праздника был, конечно, отдых от нелегкой повседневной учебы и веселые развлечения с мячом, кеглями и пением кантов.
Праздник первого мая настолько прижился, что отмечали его на Шулявке после упадка академии еще много лет. Сохранились свидетельства о том, что еще в конце XIX века каждого первого мая киевляне съезжались на зеленые холмы Шулявских дач и устраивали там веселые (иногда, как отмечали современники, даже слишком веселые до неприличия) пикники. Впрочем, через несколько лет эта территория постепенно превратилась в район промышленной застройки и дачи одна за другой исчезли, надолго оставив лишь странные для заводской окраины названия улиц - «Первая дачная линия», «Вторая дачная линия» и так далее. Переименовали их уже в шестидесятые годы ХХ века.