После освобождения от рашистской оккупации городка Бородянка на Киевщине мир среди других разрушений увидел и оскверненный памятник Тарасу Шевченку. Бронзовый бюст Большого Украинца российские ордынцы расстреливали словно человека. Совершенно очевидно, что они знали, в кого целили, и этот акт вандализма был полностью обдуман. Во всяком случае, на эту мысль наталкивает характер повреждений-ранений головы Тараса – ему стреляли в лоб и в висок. Безусловно, пропагандисты армейских политорганов предварительно накачали рядовых орков ненавистью и специально препарированной информацией об украинских святынях. Ибо, ввиду дикого невежества большинства русских оккупантов, иначе объяснить этот символический расстрел невозможно. Но он свидетельствует о том, что имперская россия до сих пор считает Великого Кобзаря опасным для себя. Поэтому она уничтожала его при жизни и не дает покоя даже через 161 год после смерти..
Небезопасная память
22 мая Украина отметила очередную годовщину перезахоронения Тараса Шевченка на родной земле. Несмотря на военное время, в Каневе и во многих других городах Украины представители власти и общественности почтили память Великого Кобзаря и возложили цветы к его памятникам.
Напомним: после смерти Тараса Шевченка 26 февраля (10 марта) 1861 года он был похоронен на Смоленском кладбище Петербурга, но в тот же день друзья приняли решение о перевозке его останков согласно его поэтическому завещанию в родную Украину. Об обстоятельствах, организации и подробностях этой перевозки наша газета уже раньше писала (див. «Последний путь Кобзаря»: поэтому мы не будем пересказывать этот материал. Заметим лишь, что на протяжении всего скорбного пути тело Великого Кобзаря повсеместно встречали и сопровождали его земляки из разных социальных слоев. Ведь уже при жизни он снискал славу не только национального поэта, но и национального мученика, пророка и борца за волю украинского народа. Недаром его называли Отцом люди, иногда по возрасту значительно старше его. Поэтому и проводы Шевченка к Чернечей горе в Каневе и его захоронение 10 (22) мая в родной земле стали, наверное, первой в Украине общенародной демонстрацией несогласия с властью. И это власть сразу заметила.
Поэтому все чествования памяти Кобзаря и особенно дня его перезахоронения в Украине наталкивались на запреты и яростное сопротивление со стороны чиновников разного уровня. Организаторов и участников таких мероприятий всегда ожидали очень серьезные неприятности вплоть до высылок и заключения. Таково было при царской россии. Однако через несколько лет после октябрьского переворота эту традицию перехватила и советская власть. Тех, кто не забывал об этом дне, клеймили как "украинских буржуазных националистов" с соответствующими выводами и последствиями. Однако ежегодно в день 22 мая поток тех, кто хотел проявить уважение памяти национальному Пророку, никогда не пересыхал. Со второй половины ХХ века главными местами такого чествования стали памятники Тарасу Шевченку в Каневе и Киеве.
Те, кто в советское время учился на так называемых "идеологических" факультетах украинских вузов (философском, историческом, журналистики и т.д.) да и на других также, помнят, как накануне этого дня кураторы групп и парторги проводили со студентами специальные беседы, на которых предупреждали о неприятностях, ожидающих того, кто даже будет просто слоняться возле памятника Шевченку. А 22 мая с утра и до самого вечера возле этих монументов дежурили сотрудники КГБ и их агенты, которые "брали на карандаш" ослушников. Появление человека с цветами в таком месте расценивалось как политическая демонстрация. А произнесение каких-либо речей или чтение стихов вообще считалось преступлением. Тем более что в отличие от всяких официальных торжеств подобные вещи происходили исключительно по инициативе самих людей. Власть этого панически боялась, и прибегала к неоправданным репрессиям. Поэтому неудивительно, что со временем такие акции в советской Украине действительно переросли в демонстрации национально-политического сопротивления.
"Не читал, но осуждаю…"
"…Наводил я справки о Шевченке… Этот хохлацкий радикал написал два пасквиля – один на г<осударя> и<мператора>, другой – на г<осударын>ю и<мператриц>у… Я не читал этих пасквилей, и никто из моих знакомых их не читал (что, между прочим, доказывает, что они нисколько не злы, а только плоски и глупы), но уверен, что пасквиль на и<мператри>цу должен быть возмутительно гадок по причине, о которой я уже говорил. Шевченку послали на Кавказ (так в письме, Д.С.) солдатом. Мне не жаль его, будь я его судьею, я сделал бы не меньше. Я питаю личную вражду к такого рода либералам… Ох эти мне хохлы! Ведь бараны – а либеральничают во имя галушек и вареников с свиным салом!"
Это – отрывок из письма прославленного русского литературного критика и публициста, известного своими демократическими (без всяких кавычек!) взглядами, Виссарионом Белинским к его коллеге Павлу Анненкову. Кстати, приведенные строки опровергают общепринятое мнение о том, что формула, вынесенная в подзаголовок, была изобретена в конце пятидесятых годов ХХ века, когда советская власть всей своей махиной навалилась на Бориса Пастернака и его роман "Доктор Живаго". Тогда практически забытый ныне драматург Анатолий Софронов заявил такое на посвященном рассмотрению "дела" Пастернака заседании президиума Союза писателей СССР. Однако, оказывается, она была выведена более чем на сто лет раньше.
Итак, Белинский полностью одобряет несправедливое наказание, которое наложил на Шевченка лично российский самодержец, и откровенно презирает украинское слово. Конечно, кто-то скажет, что это написано в личном письме. Но он фактически то же утверждал и в своих статьях. Более того, обладатель дум либеральной русской интеллигенции вообще не признавал права украинского народа на собственную литературу, потому что, мол, со времен царя Петра господствующие слои перешли на русский язык, а украинский остался только в устах простого народа, поэтому и описывать им можно только жизнь ;мужика". Что же это за литература, писал он, что "дышит простоватостью крестьянского языка и дубоватостью крестьянского ума" – довольно странное утверждение как на революционера-демократа, которым изображали "Неистового Висариона" в школьном курсе литературы советских времен. Более того, в какой-то из своих статей Белинский даже настаивал, что языка украинского вообще не существует, а есть только "областное наречие". И все это при том, что в Украине Белинский никогда не бывал, языка ее не знал и в критических своих опусах, цитируя какие-то фразы, допускал вопиющие ошибки при интерпретировании того или иного украинского слова! Как же это похоже на нынешних российских руководителей, которые сформировали такие же убеждения у значительной части населения!
Справедливости ради следует отметить, что многие из культурных людей того времени восприняли творчество Шевченка с увлечением (взять хотя бы идейного последователя Белинского Николая Добролюбова), но их было далеко не так много, как в свое время нам пытались втолковывать советские историки литературы. Уже на первые произведения молодого автора набросился целый сонм ненавистников "хохляцкого" языка, которые отказывали украинскому народу в праве на собственную культуру. Хотя, по правде говоря, открыто критиковать художника и поэта-страдальца среди части тогдашней интеллигенции вскоре стало считаться почти неприличным. Впрочем, образованная российская публика предпочитала видеть в поэзиях Кобзаря в большинстве своем этнографические мотивы, а его страстные видения национального угнетения Украины и поэтические призывы к борьбе против московского порабощения списывать на трудную судьбу поэта и его несправедливое наказание. При этом во все трудные для империи времена некоторые литераторы быстро забывали о приличиях и возвращались к традиции, заложенной в середине XIX века Белинским. Яркий пример – стихотворение известного русского поэта абсолютно несоветской ориентации, лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского "На независимость Украины", которое он написал в начале 90-х годов ХХ века. Свой откровенно антиукраинский текст он закончил совершенно неприемлемым, со всех точек зрения, выпадом в сторону Шевченка. Прав был автор известного выражения, что "российский демократ заканчивается там, где начинается украинский вопрос"!
Издевательство над "Кобзарем"
В отличие от "гнилой" интеллигенции имперская власть – то ли царская, то ли советская, то ли путинская – в отношении к Кобзарю ничего и никогда непристойным не считала. Она все поняла из первой же публикации произведений Шевченка. Недаром все без исключения их издания подвергались жесточайшей цензуре – начиная от первого "Кобзаря" 1840 года и заканчивая книгами, вышедшими накануне обретения Украиной независимости. Причем в советское время цензурных искажений стихов Шевченка и купюр из них стало не меньше, а больше, чем при царских. По данным известного диаспорного поэта и члена редколлегии "Энциклопедии украиноведения" Богдана Кравцива, которые он привел в статье, написанной к 100-летию со дня смерти великого украинского поэта, если в пяти изданиях "Кобзаря" 1908-1910 годов решением Петербургской судебной палаты 1910 года было приказано вычеркнуть пять отдельных стихов и одну поэму, а в пятнадцати стихах было вычеркнуто отдельные части, что в общей сложности составило 1491 строку, то в советском издании не менее 18 произведений, которые в сумме давали 1687 строк! Интересная деталь: царские цензоры в изданиях "Кобзаря" обозначали синим карандашом как антиправительственные в основном те же произведения, которые фальсифицировали или изымали редакторы "советских" изданий.
Стоит добавить, что некоторые стихи Шевченка читатели не знали вплоть до времен возникновения независимого Украинского государства. Это, прежде всего, "Якби то ти, Богдане п'яний", "Чигирине, Чигирине", "Великий льох", "Розрита могила", "Стоїть в селі Суботові" и ряд других. Не будем перечислять всех, но именно эти произведения во многом определяли мировоззрение и общее настроение слова Шевченко. Не намного лучше были дела и через четверть века спустя: скажем, в изданном "Днепре" 1976 года "Кобзаре" большинства из них тоже нет. Их можно было найти разве что в малотиражных академических изданиях, да еще с непутевыми комментариями.
Вот как боялись слова Тараса имперцы разного идеологического толка! А из самого украинского гения идеологическая машина "советской" власти пыталась лепить некоего младшего (конечно, что младшего!) попутчика русских революционеров-демократов.
Для россии украинская культура – такой же враг, как и украинская армия
В последние годы все, что связано с Украиной и ее национальной идентичностью, стало в россии подаваться исключительно в негативном ключе. Правда, россияне предприняли несколько попыток "приватизировать" творчество Тараса Шевченка и, как в советское время, объявить его чуть ли не певцом "пролетарского интернационализма". Впрочем, все они потерпели крах. Одна из последних была сделана в прошлом году, когда Российский центр науки и культуры в Киеве (как бы ни странно, но он функционировал у нас даже после 2014 года!), который является филиалом российского госагентства "Россотрудничество" (читай – ФСБ), пытался в день памяти "российско-украинского (!)поета" (как было написано в анонсе) Тараса Шевченка провести одно из своих мероприятий, но дело закончилось скандалом со Всемирным конгрессом украинцев и заявлениями о неприемлемости таких действий со стороны органов государственной власти нашей страны.
В целом теперь для рядовых рашистов Шевченко – исторический предшественник и идейный вдохновитель современных "преступников-бандеровцев", писавший на языке, "которого не существует". Такое представление в массовом сознании рядовых россиян формировали люди, гораздо лучше знакомые с художественно-историческим и философским наследием великого Кобзаря. К сожалению, среди них были не только пропагандисты и работники аналитических подразделений спецслужб, но и российские ученые, поставившие свои знания на службу антигуманистической идеологии их власти. Все они прекрасно понимали, что Тарас Шевченко является выразителем и олицетворением украинского национального самоопределения и уважаемым во всех слоях населения фигурой. А значит – персоной, сама память о которой с их точки зрения должна быть вычеркнута из истории. Да, собственно, как и вся украинская культура, ведь безумный путин и его окружение утверждают, что украинского народа нет, а потому нет и отдельной украинской культуры. Вот и начали с памятников.
Собственно монумент Шевченка в Бородянке – это не первый культурный объект, пострадавший во время этой войны. И следует отдать должное российской власти: действует она в этом плане последовательно. Вспомним разгром Библиотеки украинской литературы в Москве с исключением оттуда "изданий экстремистского характера". Первый этап ее уничтожения начался еще в 2007 году, а последний завершился ее ликвидацией в 2017 году.
В том же ряду – и сожжение изъятых из библиотек и книжных магазинов книг об украинском голодоморе после оккупации россией Крыма. А уже после начала полномасштабной войны против Украины ее разрушительное безумие сразу распространилось и на объекты украинского культурного наследия. Поэтому совсем не случайным является ракетный обстрел и разрушение Национального литературно-мемориального музея Григория Сковороды в селе Сковородиновка на Харьковщине: память о самобытном украинском философе, наследие которого также не удалось "приватизировать" русским идеологам от науки, оказалась вредной для российской власти. Так же, как и память о нашей выдающейся народной художнице Марии Приймаченко, более двух десятков работ которой хранилось в разрушенном рашистами историко-краеведческом музее городка Иванков на Киевщине.
Согласно Гаагской конвенции 1954 года, разрушение объектов культурного наследия – это военное преступление. И, по данным Министерства культуры и информационной политики Украины, на середину мая эксперты уже задокументировали более 330 таких преступлений россиян против украинской культуры. Из этого можно понять, что теперь для России украинская культура – такой же враг, как и украинская армия. Российская власть считает, что уничтожая памятники культуры, она уничтожает и украинскую идентичность. А вот здесь – огромная ошибка! Всенародное чествование Тараса Шевченка – яркое тому подтверждение. Как ни пытались имперцы всех времен и сортов выжечь из национальной памяти украинцев это имя, оно навсегда останется для нас олицетворением украинского духа и величия. А символический расстрел рашистами его бюста также навсегда войдет в историю Украины как демонстрация страха, который вселяет в них даже упоминание о несокрушимом украинском Прометее.
Тільки ворог, що сміється...
Смійся, лютий враже!
Та не дуже, бо все гине, –
Слава не поляже;
Не поляже, а розкаже,
Що діялось в світі,
Чия правда, чия кривда
І чиї ми діти.
Наша дума, наша пісня
Не вмре, не загине...
От де, люде, наша слава,
Слава України!