Участник освобождения Киева, выпускник теплоэнергетического факультета КПИ 1941 года, сейчас полковник в отставке Владимир Николаевич Зорин рассказал нашему корреспонденту В. Я. Мельнику о событиях, участником и свидетелем которых он был.
- 22 июня 1941 года началась война, а 23-го, вместе со своими товарищами-однокурсниками, я защищал диплом. Откровенно говоря, комиссия слушала уже не очень-то и внимательно: все были неизмеримо взволнованы. Обстановка в институте, как и во всем городе, стала слишком чрезвычайной. В парке копали траншеи, били зенитки, слышались команды военных ... Но диплом я защитил, а ровно через две недели, 7-го июля, меня вызвали в военкомат на ул. Толстого, оттуда направили на Печерск в школу №75 (она до сих пор существует). Затем вместе с другими новобранцами я отправился через Днепр по разрушенному позже цепному мосту на левый берег. Среди нас были выпускники не только КПИ, но и других вузов Киева. Там, я хорошо помню, мы стали лицом к городу и сказали что-то вроде клятвы: "Мы вернемся!" И мы вернулись, но вернулись не все. Я один из тех, кому выпало такое счастье. Далее мы пешком направились к станции Бахмач. Там нас посадили на какой поезд и повезли в Москву, где по приезде распределили по воинских академиях. Я попал в Академию бронетанковых войск (тогда она еще называлась Академией моторизации и механизации Красной Армии). Там нас сразу начали готовить к военным действиям.
Немцы подошли к Москве в ноябре, и нашу академию перевели в Ташкент. В конце года мы уже ее закончили и нас как военных технических специалистов перевели на Урал в город Нижний Тагил, где выпускали танки - тогда этот город даже называли Танкоградом. Там работал Евгений Оскарович Патон - я хорошо помню, как он ходил по цехам.
В конце лета 1942 года меня и еще девять бойцов направили в Третью танковую армию во главе с генералом Рыбалко. По приезде я предъявил документы. Подошел командир корпуса генерал Капцов и я ему доложил: "Прибыла группа выпускников Академии в ваше распоряжение!" Он пожал мне руку, поздоровался с строем: "Как воевать собираетесь?" В те годы ответ был один: "Надо будет - умрем!" Он иронически улыбнулся и сказал: "Нет, умирать вам как раз и не надо. Живите долго и счастливо, а немцев бейте! Чтобы и духу их не стало!" Как видите, в отношении меня генерал не ошибся ... Сам же храбрый генерал Капцов через полгода погиб под Харьковом, где, кстати, чуть не погиб и я, и где сложили головы тысячи красноармейцев.
- Расскажите о наступлении на Киев.
- Вышли мы в район Переяслава - 90 километрах к югу от Киева - и сразу начали переправляться, кто на чем, на знаменитый Букринский плацдарм. В то время я уже служил в штабе армии. И вот от штаба армии меня направили на правый берег с достаточно сложной (поскольку я был один) задачей: докладывать о состоянии наших танков, в чем нуждаются, потерях и тому подобное. Командование планировало взять Киев с юга - через Белую Церковь и Фастов. Но из этого ничего не вышло. Букринский плацдарм - это горы, больше киевских. Там танком проехать было невозможно. Те две три дороги, которые там были, немцы пристреляли, и мы там только теряли танки. Поступил приказ: направляться на Лютеж (это напротив Вышгорода). Переправлялись мы через мосты, которые делались ниже уровня воды - чтобы немцы не видели. Под Вышгородом пришлось снова дважды форсировать Десну и Днепр. 3 ноября наши войска начали широкомасштабное наступление на Киев. С большими потерями город был взят!
- Владимир Николаевич, каким было Ваше свидание с родным городом?
Мой командир майор Купер, зная, что я киевлянин, сказал: "Я тебе дам два дня - иди посмотри, что у тебя дома делается". И вот я 6-го ноября 1943 года (в этот день как раз взяли Киев), один пошел через нынешние Троещину, Выгуровщину и вышел в районе киевского пляжа. Выхожу на пляж, а переправиться не могу: все мосты взорваны! Что делать? Вижу костер.
Подхожу - сидят бабушка и дед. Увидели меня, расплакались: "Сыночек, дорогой ..." Я говорю: "Помогите переправиться - не могу домой попасть!" "Мы тебе дадим лодки". Дали мне совсем маленький челнок - метра полтора длиной. Я их поблагодарил, весло в руки и - через Днепр! Когда я был уже посреди реки, надо мной появился немецкий самолет. Немец дал по мне несколько пулеметных очередей, но не попал. Самолет исчез и я пристал к берегу - там, где памятник Магдебургского права. Я - вверх, на нынешнюю Европейскую площадь. Там горел Дом обороны (на этом месте сейчас гостиница "Днепр"). Я пошел по Крещатику - первый квартал был цел, что меня очень удивило. А дальше все было полностью разрушено - даже трудно передать мои чувства ... Я пошел Михайловской улицей, Большой Житомирской улицей к себе домой. Пришел - дом цел, но в квартире пусто, все разгромлено, двери сломаны ...
Я переночевал и на следующий день пошел в КПИ, чтобы, может быть, кого-то найти. Было разрушено Большую физическую аудиторию. Я встретил там бывшего помощника директора института Барановского. Он меня хорошо знал и я его тоже. Мы с ним поговорили ... Потом я узнал, что одновременно со мной, только немного южнее, через Днепр переправлялся и мой однокурсник Юра Умиляновский. Он также пережил эту страшную войну, а позже жил в Киеве - неподалеку от меня.
Побыл дома я еще сутки и отправился дальше на Житомир ...
Теперь почти каждый год мы ездим вместе со многими другими ветеранами войны на Букринский плацдарм - вспоминаем прошлое ...