В ослепительных брызгах январского веселья практически незамеченным проходит первый после прихода Нового года праздник. Возможно потому, что не сопровождается он какими-то традиционными представлениями вроде колядования, гадания или купания в проруби. Впрочем, в православных храмах и монастырях о нем не забывают. Потому 1 января церковь отмечает день памяти преподобного Ильи Муровлянина, воителя, святого защитника земли русской, которого мы лучше знаем под именем Ильи Муромца.
Богатыри народных сказаний воспринимаются большинством как вполне сказочные герои. Однако ученые считают, что фактической основой былин является отражение реальных фактов нашего прошлого. Лучше всего эту мысль выразил академик Дмитрий Лихачев: "... древнерусская литература не знала вымышленных героев или сюжетов. В древних повестях всегда действовали исторические лица, описывались исторические события. Даже если автор вносил в свой рассказ причудливое, фантастическое, то это была не сознательная выдумка, так как сам писатель и его читатели верили в правдивость написанного". Естественно, века и лихолетья, что пролетели со времен зарождения национального эпоса, особенности его устного повествования, широта распространения вместе с региональными различиями в фольклорных традициях не могли не наложить своего отпечатка на содержание и форму былин. Отсюда и их многочисленные анахронизмы: вместо печенегов, половцев и татар - только татары; Владимир Великий ( "Красное Солнышко") вместо Владимира Мономаха и других князей; упоминание реалий, еще не известных иногда во времена раннего средневековья на Руси; весьма условны описания сражений; и, конечно же, наделение героев сверхчеловеческими возможностями. Более того, даже понятие "богатырь" в народном языке времен создания первых былин еще не существовало. Дружинников называли сочным славянским словом "храбрый". Слово же "богатырь" впервые встречается в Ипатьевской летописи - в записи, посвященной трагическому взятию Киева ордами Батыя в 1240 году. Причем "богатырями" летописец называет не мужественных защитников города, а ... монгольских воевод, переиначивая на славянский лад монгольское "баатор", или старо-тюркское "богатур".
Вот и три главных персонажа национального эпоса - Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович - это вполне реальные лица.
Правда, в реальной жизни встретиться они не могли, потому что жили в разные годы и даже века.
Добрыня, по свидетельству летописцев, был родным братом матери Владимира "Красное Солнышко", сначала ключницы, а впоследствии - законной жены великого князя Святослава Малуши, то есть жил в Х веке. На это, кстати, указывает и его чисто славянское имя, из тех, которые давали детям еще до крещения Руси. Родительское же "Никитич", считают исследователи, - это приведеное к более привычной форме отчество "Нискинич", от сохраненного в некоторых летописях второго имени его отца - древлянского князя Мала - Нискиня.
Алеша, точнее Александр, Попович жил на рубеже XII-XIII веков, был ростовским дружинником и славным витязем - одним из главных героев Липецкой битвы (1216), и погиб вместе с еще многими "храбрами" и русскими князьями в битве с татарами при Калке в 1223 году. О происхождении его одна из былин говорит так: "... зовут Олешей Нинь Поповичем, Попа бы Левонтья сын ростовского".
А вот о центральной фигуре многих былин - Илье Муромце, определенных сведений не сохранилось. Но мы точно знаем место его упокоения, и это проливает совсем неожиданный свет на его жизнь.
... Мерцающие огоньки во мраке. Причудливые тени на шершавых стенах. Приглушенные голоса, шепот, потрескивание свечей. В криптах и нишах - рака со святыми мощами. Верующие крестятся, кланяются гробницам. Это - Антониевы, или, как чаще их называют, Ближние пещеры Свято-Успенской Киево-Печерской лавры. Среди наиболее почитаемых святых, которые нашли здесь место вечного упокоения, - преподобный Илья Муровлянин. Илья Муромец. Тот же самый…
Первое письменное свидетельство о том, что в Лаврских пещерах хранятся мощи Ильи Муромца, датируется 1594 годом. Это запись о посещении пещер в дневнике посла германского императора Рудольфа Эриха Лясоты. Он не только вспоминает о необычном "великане или богатыре", но и приводит его киевское прозвище "Сапожок" и рассказывает местную легенду о происхождении этого имени. Вроде как-то на Илью напали враги. В тот момент он как раз надевал сапог и, поскольку другого оружия под руками не было, начал отражаться вторым сапогом, которым и победил всех нападающих.
Пишет о преподобном Илье Муромце также московский священник Иван Лукьянов, который во время путешествия в Святую Землю заезжал и в Киев: "Поидохом в Антониевы пещеры и ту .., видехом храброго воина Илию Муромца в нетлении под покровом золотым, ростом яко нынешних крупных людей; рука левая у него пробита копьем, язва вся знать, а правая изображена (изображала) крестное знамение ... "
В известной книге Афанасия Кальнофойского "Тератургима" приводится даже дата смерти преподобного Ильи - за 450 лет до ее написания, то есть примерно 1188 год.
Конечно, место последнего упокоения легендарного богатыря было широко известным среди киевлян. А учитывая то, что Свято-Успенская Киево-Печерская лавра практически всегда была одним из самых уважаемых монастырей на Руси, и рассказы о святых ее отцах широко распространялись среди народа, вполне логично, что и уважали Илью Муромца как святого воителя не только в Киеве.
И в былинном Илье воплотились все лучшие нравственные качества, которыми только может обладать защитник Родины. Недаром же ему в уста вкладывали рассказчики и главное зерно мудрости богатырской: "Как два русских борются - надо разговаривать, а и русский с неверным - дак надо помощь дать, а два же нерусских - надо уижджаты" (былина "Бой Добрыни с Дунаем" ). Недаром же среди десятков былинных сюжетов, в сотнях их вариантов нет ни одного, где бы богатыри приняли участие в усобных боях.
Положение о том, что родную землю они обороняли только от внешнего врага, стало одним из ключевых в большинстве работ, посвященных нашей древней литературе. А вот о наличии в нашей героической поэзии ощутимых христианских мотивов писалось реже. А воевали же витязи наши не только за землю родную, но и за веру православную. И числом их было, как отмечается в некоторых былинах, "двенадцать-то богатырей, Илья тринадцатый". Столько же, сколько и апостолов!
Главный защитник веры, конечно же, Илья Муромец. Причем он не только защитник, но и носитель христианских ценностей. Вспомним только Илья никогда не уничтожал врага без крайней на то необходимости. Побеждал, брал в плен, вез к князю, но убить заставляли его только какие-то чрезвычайные обстоятельства ... А найдя клад, он отдал его на построение церкви, в которой и был похоронен впоследствии (такой сюжет мы встречаем в некоторых вариантах былины "Три поездки Ильи Муромца »). Случайно ли? И случайно ли, что именно Илью от верной гибели спас "чуден крест", в который попало копье, как рассказывается об этом в былине "Илья Муромец и сын"?
Конечно же нет! Это лишь подтверждает его особое отношение к христианству. И в связи с этим становится понятным и таким, что можно легко объяснить, принадлежность Ильи Муромца до чина святого, то есть православных святых из числа монахов.
Кстати, в том, что этот святой был не только воином, но и монахом, ничего особенного для истории нет: достаточно вспомнить лишь легендарных монахов Троице-Сергиева монастыря - героев Куликовской битвы Александра Пересвета и Родиона Ослябю.
И все же многие ученые сомневались в том, что преподобный Илия Муровлянин, мощи которого хранятся в Киево-Печерской лавре, и былинный богатырь Илья Муромец - один и тот же человек. Известный советский историк Рыбаков, исходя из того, что большинство былин, главным действующим лицом которых является Илья Муромец, относятся к "владимирову" (или киевскому) циклу, скажем, считал, что возможен его прототип мог жить только во времена Владимира "Красное Солнышко" , с которым связано начало широкой христианизации Руси. При этом вопрос, откуда в таком случае взялись христианские имена не только у самого богатыря, но и у его родителей (а звали их, по некоторым рассказами, Иваном Тимофеевичем и Евфросиньей Поликарповной), которые должны были родиться еще во времена языческих, академик полностью игнорировал.
Еще одной причиной сомнений была не полная тождественность прозвища былинного богатыря второму имени преподобного Илии. Ведь в былинах встречается не только форма "Муромец", но и не совсем обычная - "Муровец", как, к примеру, в былине "Илья Муромец и разбойники", которая была записана на Дону, в станице Есауливскиой в 1905 году. Встречаются в былинах и рассказах о славном богатыре и другие формы этого прозвища, близкие к Муромцу. То есть, распространение получили не только "каноническая" форма имени богатыря, но другие ее разновидности, и какая из них ближе к его исходному звучания - сказать трудно. Впрочем, суть не в формах "Муромец - Муровец - Муровлянин - Моровлин", что по средневековой традиции происходят от названия места его рождения, а в букве "в" внутри прозвища преподобного.
Этое "в" - это вовсе не мелочь! Только одна буква, но она подсказывает нам, что самая распространенная версия о том, что родился будущий богатырь Илья в городе Муром на территории нынешней России, является совсем неубедительной.
Скорее всего, происходил Илья не из Мурома, а из летописного города Моровийска (Муровийска) на Черниговщине (теперь это село Моровск Козелецкого района Черниговской области). Город этот лежал на пути из Чернигова в Киев. Кстати, на вероятность именно этой версии указывает и то, что длина пути от Моровийска в Киев - около 100 км, а от Мурома - раз в десять длиннее. Поэтому, если бы мощный Илья в самом деле первые десятилетия своей жизни прожил в Муроме, вряд ли пошел бы наниматься на службу именно к киевскому князю - были неподалеку и другие. Ведь в те времена между Муромо-Рязанским княжеством и Киевом лежали княжества Черниговское, Новгород-Северское и Переяславское, и их обладатели также требовали сильных дружинников. А вот для Ильи с Муровийска податься в "хоробри" к киевскому князю было вполне логичным.
Так бы и оставались ученые и просто любители истории в плену сомнений, что следует считать преподобного Илью Муровлянина былинным Ильей Муромцем, или, точнее, его прототипом, если бы не исследования представителей совсем другой области знаний. Они блестяще подтвердили тождество фольклорно-литературного персонажа и реального лица. Проведенные они были сравнительно недавно - в 1988-1990 годах. Тогда святые мощи преподобных лаврских отцов были исследованы членами межведомственной комиссии Министерства здравоохранения Украины.
Таким образом, изучение нетленных останков святого Илии Муровлянина показало, что он был по тем временам очень высоким ростом - 177 сантиметров (рост остальных святых отцов не превышал 170 сантиметров), отличался чрезвычайно крепким телосложением и развитыми мышцами, имел следы многочисленных травм и ранений, переломов ребер и правой ключицы, и погиб от проникающего ранения в грудь плоским острым оружием (скорее всего копьем). При этом, как и писал Иван Лукьянов, левая рука Ильи также пробита копьем. Возможно - тем самым, которым было нанесено смертельное ранение в область сердца. И самое интересное: так же, как и былинный богатырь, преподобный Илия в молодые годы страдал серьезным заболеванием позвоночника, что даже привело к определенной функциональной перестройке его организма ...
Московский судмедэксперт Сергей Никитин восстановил по методу профессора Михаила Герасимова физический облик Ильи Муромца (или, скорее, Муровца?). Глядя на него, трудно не вспомнить центрального персонажа картины Виктора Васнецова "Богатыри". Поражает сходство образа, который увидел в своем воображении художник, к его реальному прототипу.
Как закончил свои земные дни преподобный Илья Муромец, мы не знаем. Известно лишь, что произошло это во времена правления великого князя Киевского Святослава Всеволодовича, в период третьей волны половецких набегов на Русь. Не знаем и когда принял он монашеский постриг. Можем лишь сказать, что погиб или умер от ранений преподобный Илья где-то в восьмидесятые годы ХII века, в период третьей волны половецких набегов на Русь. Возможно, смертельный удар он получил во время одного из походов против половцев великого князя киевского Святослава Всеволодовича. Официально канонизирован он был в числе еще шестидесяти девяти угодников лаврских в 1643 году. А продолжением его земных свершений стала жизнь в веках - в фольклоре, литературе, кино, живописи, музыке и даже в названии известного самолета Первой мировой войны (его разработчиком, кстати, был Игорь Сикорский). Но главное - в памяти десятков поколений соотечественников.