Изменения, происходящие в развитии человечества, поражают. Буквально на глазах одного-двух поколений технический и даже бытовой ландшафт нашего бытия изменился кардинально, что полностью опирается на открытия в науке. Это признал и президент США Барак Обама, который в апреле с.г., выступая перед членами НАН США, заявил, что "все цивилизационные завоевания человечества обязаны науке" и "наука нам нужна как никогда раньше". Любой молодой человек или школьник может узнать из газет, телевидения, но, прежде всего, от родителей (которые, не исключено, родились, когда еще не было ни полетов в космическое пространство, ни цветного, а тем более цифрового телевидения, ни мобильной связи, ни много-много чего еще), как было и как есть сейчас. А если сравнивать развитие уже самой науки как отдельной отрасли в течении ее истории, что по сути насчитывает не более 300-400 лет, то становится очевидным, что оно только ускоряется. Особенно заметным это ускорение стало во второй половине прошлого века, и нет никаких сомнений, что в ближайшем будущем оно, как минимум, не затормозится. При этом гигантскими шагами идет накопление и необходимость обработки огромных объемов разнообразной информации, что не позволяет в одной, даже относительно большой, статье попробовать хотя бы примерно ответить на вопрос: а что же нас ждет в веке, в который человечество только вступило?

На него трудно ответить и в том случае, если речь идет только об одной из наук, но я рискну поделиться с молодежью, которая читает "Киевский политехник", своими мыслями по физике. На это меня вдохновляет большая собственная вера в непреодолимую силу науки, которая давно, прямо по выражению Карла Маркса, превратилась в самую мощную производительную силу. Если сравнивать роль той или иной естественной науки, то достаточно легко убедиться, что ведущее место среди них, безусловно, занимает физика. Такой вывод следует из того, что она изо всех естественных наук наиболее фундаментальная, или такая, что изучает наиболее глубокие и наиболее общие законы природы. Открытые ней (или, точнее сказать, физиками) закономерности лежат в основе и химических, и биологических, и геологических и космологических процессов.

Однако начну с прошлого и фрагментарно прослежу, какой была и к чему привела физика предыдущего, ХХ века. Чаще всего сегодняшние студенты знают о нем, как о веке революций, мировых войн и социальных потрясений. Но в то же время страны не только воевали друг с другом за территории и природные ресурсы, а люди в них отстаивали свои социальные права. Непрерывные поиски шли и в научных (прежде всего, университетских) лабораториях - вспомним хотя бы КПИ, где, несмотря на войны, революции и мировые кризисы сравнительно небольшие группы энтузиастов самоотверженно выполняли выбранное ими для себя, но очень нужное всем дело - познание тайн и исследование свойств окружающей материи - от микро- до макромира. Позже все это и составило предмет физического научного подхода. Поэтому осмелюсь утверждать, что с полным правом прошлый век можно и нужно называть веком физики. Именно ее развитием обусловлен невероятный технико-технологический прогресс человечества и его наиболее известные научные, технические и инженерные достижения (среди которых, если честно, не все с пометкой "плюс", если вспомнить хотя бы оружие массового уничтожения). И важно понимать, что невиданные возможности общества в значительной мере обязаны открытиям в области знаний, которая, быстро и непредсказуемо развиваясь, одновременно остается и одной из древнейших, поскольку гении античного естествознания Аристотель, Архимед, Демокрит и другие отделены от нас более чем двумя тысячелетиями . Если же вернуться к физике ХХ века, то уверен, что не ошибусь, если заявлю, что ее основным достижением стало торжество идеи квантов и построение квантовой теории.

Догадка о квантах не была выдумкой гениального ума, а, как и подавляющее большинство других глубоких идей, созрела на фоне эксперимента и неоспоримых фактов. В частности, выяснилось, что кванты составляют основной элемент гипотезы, что ведет к конечному успеху в понимании определенного вопроса. Немного подробнее напомню, что они были привлечены для объяснения спектра излучения абсолютно черного тела.

Первым, кому удалось сделать важный шаг, стал, как известно даже школьникам, выдающийся немецкий физик-теоретик М. Планк. В безудержном желании установить ключевые закономерности излучения абсолютно черного тела, он вынужденно принял гипотезу о "порционности" энергии элементарных излучателей, спектр которых в классической физике всегда рассматривался как непрерывный. Исследователь же проявил научную смелость и предположил совершенно противоположное. Путем внедрения новой фундаментальной постоянной - теперь общеизвестной постоянной Планка - ему удалось достичь идеального согласования развитой теории с экспериментальной картиной. День 14 декабря 1900 года, когда Планк обнародовал перед членами Немецкого физического общества свою теорию излучения, считается днем рождения квантовой теории.

Довольно скоро, чтобы описать фотоэффект, идею квантов подхватил и развил А. Эйнштейн. Впоследствии датчанин Н. Бор, немец В.Гейзенберг, француз Л.де Бройль, австриец Е.Шредингер, швейцарец В.Паули, англичанин П.Дирак и другие довели ее до логического завершения, сделав квантовую теорию целостным и по сути единственным рабочим инструментом для вычисления любых измеряемых данных микромира. Сказанное ярко демонстрирует, насколько мощный интеллектуальный "интернационал" присоединился к решению актуальных проблем физической науки, которая фактически уже в позапрошлом веке перестала чувствовать границы государств, наций и народов. Должны быть и почти всегда являются национальными культура и искусство, не говоря уже о языке, а вот физика, как бы к этому ни относиться, является объективным и изначально общемировым произведением. Поэтому не будет преувеличением заявить, что глобализация, охватившая и другие континенты, началась в естественных науках задолго до того, как ее осознали мыслители, философы, газетчики.

Рассказывая о физике ХХ века, нельзя обойти вышеупомянутую ее роль в развитии техники и передовых технологий. Однако это далеко не главное или, честно говоря, не вся правда. Не менее, а, по-моему, даже более важным является то, что законы физики, включая общие законы о строении пространства-времени, заложили основы последовательного и предсказуемого понимания законов химии, геологии, механики, материаловедения и тому подобное. С другой стороны, физика является мировоззренческой наукой и в перспективе должна стать - в это верят даже ярые биологи - решающим звеном в проникновении в не до конца понятные и пока не формализованные законы живой материи.

Конечно, физики уверены, что физика и дальше будет главной силой научно-технического прогресса. И если квантовая теория - фундамент физики - действительно является вершиной современного познания, то, чтобы представить или спрогнозировать, каким путем она будет развиваться в будущем, надо определить, какие события в физике оказали наибольшее влияние на ход ХХ века. Понятно, что у разных специалистов свой "гамбургский счет", поэтому такие перечни могут весьма существенно различаться. Но я придерживаюсь мнения выдающихся физиков современности - единственного дважды лауреата Нобелевской премии за открытия в области физики американского теоретика Дж.Бардина и Нобелевского лауреата российского экспериментатора Ж.И.Алферова. Они среди многих возможных выделили три определяющие события.

Первое - это открытие в 1938 году искусственного деления ядер, сделанное немецким химиком О.Ганом, который измерял особенности рассеяния нейтронов на уране. Из полученных, что стали крайне важными, данных распада урановых ядер исследователям быстро стала понятной принципиальная возможность ядерных взрывных процессов, которые, будучи сверхмощными, в неуправляемом режиме легли в основу созданного вскоре ядерного оружия, а в управляемом - определяют полезную работу ядерной техники, наиболее известным гражданам творением которой являются атомные электростанции. Наличие ядерного оружия или ядерной энергетики является теперь одним из главных факторов, по которым можно оценивать военный или промышленный потенциал того или иного государства.

Думаю, не стоит оставлять без внимания молодежи и такие научно-исторические факты, что первая в мире атомная бомба была взорвана американцами летом 1945 года, а первая работающая атомная станция была построена в Советском Союзе в 1955 году. Довольно скоро атомного оружия стало так много, что это стало угрозой миру, поэтому разные страны с ее избытком пришли к выводу об ограничении проектирования и производства новых атомных изделий военного направления. Что касается атомных станций, то, наоборот, они стали широко использоваться в электроэнергетике и здесь наблюдается постоянный рост их количества. Сейчас есть страны, в частности Украина, где ядерная составляющая в производстве электроэнергии достигла или превышает тепло- и гидроэлектрическую составляющие, а тем более взнос от так называемого альтернативного электричества (например, ветрового или солнечного).

Однако после чернобыльской катастрофы (причины которой окончательно, между прочим, так и не обнародованы) отношение нашей общественности к ядерному способу получения электроэнергии, который грозит экологическими потрясениями, достаточно сложное и неблагоприятное. Тем не менее, абсолютное большинство (в том числе, отечественных) физиков-ядерщиков и энергетиков не сомневаются, что в ближайшей перспективе человечеству не удастся отойти от интенсивного развития этой отрасли, поскольку традиционные и широко используемые источники энергии - уголь, нефть и газ - в целом, хотя и по-разному во времени, ограничены. С этого однозначно следует, что ядерная физика и ядерная техника должны оставаться среди приоритетов научной отрасли, если люди собираются увеличивать потребление энергии. А на это указывают и история, и настоящее, и имеющиеся тенденции развития всех сфер жизнедеятельности человечества. Поэтому роль КПИ, где готовятся специалисты соответствующего профиля, уверен, будет только расти.

Что касается термоядерного способа производства энергии, или, как говорят популяризаторы и фантасты, создание искусственного Солнца на Земле, то эта проблема в полном объеме еще не решена и даже примерно назвать срок, за который это произойдет, не решается никто. Несмотря на научные и прикладные успехи в этом направлении, в котором, замечу, Украина занимает одно из ведущих мест, специалисты из разных стран, будучи уверенными в принципиальной осуществимости искусственного, или управляемого, термоядерного синтеза в промышленных масштабах, тем не менее считают, что запуск экономически выгодного термоядерного реактора состоится не ранее середины XXI века. Поэтому и по этой причине можно предположить, что на "обычный" ядерный способ получения энергии остается еще достаточно много времени.

Осуществляются интенсивные поиски и других вариантов. Так, не исключено, что будут созданы материалы, благодаря которым откроется путь к дешевому использования самой солнечной энергии, хотя сейчас ни один серьезный специалист также не станет прогнозировать, когда и как физики и химики справятся со сложной материаловедческой проблемой накопления энергии Солнца, которая бесперебойно и в значительных количествах поступает на Землю, к тому же экономически приемлемого уровня. Учитывая такое положение проблемы утилизации и преобразования солнечной энергии в электрическую снова можно с уверенностью предполагать, что фундаментальные ядерные исследования в аспекте дальнейшего совершенствования и повышения безопасности производства электроэнергии должны оставаться одними из самых актуальных в течении, как минимум, первой половины XXI века, а может и дальше . Поэтому физики, технологи и инженеры будут уделять этим проблемам первостепенное внимание. Важным обещает быть и медицинское применение ядерных процессов на потребность людям, поскольку составляет одно из эффективных средств борьбы со многими неизлечимыми болезнями.

Второе из трех важнейших физических событий века состоялась в декабре 1947 года, когда американские специалисты, проводившие исследования в одной из лабораторий фирмы Bell, Дж.Бардин, У.Браттейн и У.Шокли открыли транзисторный эффект. Дело в том, что в то время значительное развитие получили радиотехника и радиолокация, где на смену ламповым усилителям пришли кристаллические, основой которых служили полупроводниковые среды. Интересно, что целью исследователей, изучавших возможности применения этих кристаллов, была фундаментальная проверка работоспособности квантовой теории в твердых телах, в первую очередь - полупроводниках. Однако, как распорядилась история, основным результатом работы группы стало несколько иное: изобретение германиевого усилителя, или точечного транзистора. А после того, как экспериментально было доказано, что главным при этом является инжекция, или впрыскивание, носителей к германию, физики догадались, какой принцип надо положить в основу создания полупроводниковой техники. Собственно, так и произошло, и явление инжекции определяет работу подавляющего большинства полупроводниковых, включая вычислительные, приборов, где используются pn-переходы. Между прочим, на нем "выросла" и вся современная бытовая техника.

Полезно также знать, что первая интегральная схема - два транзистора, несколько конденсаторов и сопротивление - была собрана вручную на одном кристалле диаметром около 2 см в 1959 году. Теперь же в современных интегральных схемах того же размера располагается в 100 млн. транзисторов и они намного экономичнее - удельная мощность каждого уменьшена примерно в 100 тыс. раз! Такие неожиданные изменения произошли всего за 40-50 лет, когда основными лозунгами прогресса были и в значительной степени еще сохраняются такие: меньше, быстрее, дешевле. Микроэлектроника и информационная техника, без которых невозможно представить нашу теперешнюю жизнь и специалисты для которых, что важно знать и новым, и будущим студентам, готовятся на нескольких факультетах и кафедрах КПИ, стали не только наиболее яркими выразителями научно-технического прогресса, но и отраслями промышленности, где занято до 50% трудоспособного населения технологически развитых стран. Однако проторенный путь постепенного уменьшения размеров до микрон и улучшения работы транзисторов себя уже по сути исчерпывает, и на пути проникновения в отрасль настоящих наноразмеров стоит вопрос о принципиально новых физических принципах, технологиях и элементной базе. Если такое действительно произойдет, то это на самом деле будет электроника нового поколения, а фактически - квантовая сфера. Возможно, ее прообразом станет молекулярная электроника, где активными рабочими элементами должны выступать отдельные молекулы. Она находится еще на этапе поисковых исследований, интенсивно развивается, уже имеет определенные достижения, но рассказ о ней требует специальной статьи с привлечением специалистов КПИ.

Наконец, третьим еще одним решающим физическим событием ХХ века стало, на мой взгляд, создание лазера.

Подчеркну, что речь идет только о выдающихся событиях именно в физике. Потому что если бы меня спросили о трех крупнейших научных открытия ХХ века, то мой выбор был бы несколько иным: как и выше, это создание квантовой механики, а кроме этого - раскрытие генетического кода и изобретение компьютеров (прежде всего, персональных). Но анализ этих открытий выходит за рамки данной статьи. Можно только гордиться, что физика и физики здесь тоже были на ведущих ролях, поскольку квантовая механика является разделом физики, генетический код разгадал физик-теоретик (между прочим, одессит по рождению и детству) Г.Гамов, а вычислительную технику невозможно представить без физического материаловедения .

Что же касается истории лазера, то она интересна и поучительна. Все началось в 1917 году, когда А. Эйнштейн, который, имея в виду объяснить распределение плотности излучения нагретыми телами (и, скорее всего, совершенно не представляя себе лазеры, но зная об атоме Бора), высказал предположение о наличии наряду с так называемыми спонтанными также и стимулированных оптических атомных переходов. Прошло еще несколько десятилетий до того момента, когда в 1957-58 годах исследователи и будущие Нобелевские лауреаты О.М.Прохоров и его ученик М. Басов смогли, опираясь на идею о стимулированное (иногда говорят - вынужденное) излучение, теоретически сформулировать принцип усиления электромагнитных волн и изобрели такой усилитель в радиочастотном диапазоне волн - мазер.

Позже в США, исходя из того же принципа, был запущен первый усилитель в оптическом диапазоне, или лазер. С тех пор мазеры и лазеры получили очень широкое применение - научное, технологическое, медицинское и, что греха таить, военное - все они также широко представлены и разрабатываются в соответствующих учебных и исследовательских подразделениях КПИ! А второе - информационное - родилось после важнейшего достижения, которым оказалась технология создания полупроводниковых гетероструктур. Первые были выращены Ж.И.Алферовым в 1967 году с вполне конкретной целью, в успех которой мало кто верил, - иметь химически разные слои в едином монокристалле, а не в слойной композиции, чио принципиально и что именно и было отмечено Нобелевской премией. Не прошло и трех лет, как зажегся полупроводниковый лазер, где накачкой служит легко управляемый электрический ток. Сейчас такие лазерные мультислойные элементы из самых разнообразных составляющих стали сердцем волоконно-оптической связи, что обеспечивает миллионы телефонных разговоров одновременно. Около 100 млн. оптических кабелей опоясывают земной шар, их количество постоянно растет, а качество - особенно помехоустойчивость - улучшается. Кроме того, лазерные полупроводниковые микроустройства, что конструируются в нашем университете, служат "иглами", снимающими звук и изображение с лазерных дисков.

В целом, несмотря на неоспоримые и многочисленные достижения, можно быть уверенным, что квантовая теория твердого тела есть и еще долго будет оставаться основой дальнейшего научно-технического прогресса, а соответствующие специалисты - выпускники КПИ - без работы не будут сидеть. Созданием новых материалов, а затем и сбором из них микросхем и, наконец, везде необходимых устройств, фактически ежедневно проверяются квантовые законы. Они постоянно в действии, потому что технологии постоянно совершенствуются, превращаясь в нанотехнологии, и, например, уже существует, хотя и в единичных экземплярах, надпрецезионное оборудование из структурного дизайна. С его помощью физики и инженеры-исследователи научились составлять атомы различных элементов в заранее заданном порядке и буквально частично строить искусственные композиции, которые сами по себе в природе не встречаются. Появился даже термин "лаборатория-на-кристалле", который отражает именно такое моделирование наноструктур. Понятно, что их свойства могут быть весьма непредсказуемыми, что открывает перспективу для глубоких и всесторонних их исследований. Важно только понимать, что с точки зрения физики размер не имеет какого-то отдельного содержания - важны только физические эффекты. Несмотря на такое замечание, это очень важная и перспективная отрасль физического (а фактически - квантового) материаловедения, которое давно вышло на путь служения человеку, хотя еще не может похвастаться производством массовых изделий.

Другой пример: один из новейших приборов последнего времени - лазер на так называемых квантовых полупроводниковых точках. Каждая из них может состоять из нескольких сотен атомов, изменением количества или формой укладки которых можно менять частоту излучения, а следовательно микроскопический по размерам объект будет иметь многоцветный спектр свечения. В целом же строительство подобных нанообъектов представляет собой, образно говоря, "квантовую алхимию". Не вызывает сомнений, что ее развитие составляет первоочередную задачу для национальных лабораторий, академий, университетов.

Добавлю, что квантовые точки - очень нестандартные образования. Их можно конструировать атом-к-атому, а можно выращивать путем молекулярно-пучковой эпитаксии. Именно точки, по мнению некоторых экспертов, являются прообразом нового типа транзисторов. Дело в том, что основное действие последних опирается на переход из одного стабильного состояния к другому. В коллективе квантовых точек состояний больше, а энергетические барьеры между ними ниже. Это означает, что соответствующие переходы могут инициироваться считанными электронами. Создание таких транзисторов, безусловно, требует нового уровня технологий, что и будут определять развитие полупроводниковой электроники, которая все больше приближается к границе, установленной самой госпожой Природой. При этом работу любого устройства, которым может быть и одиночная молекула, будут определять одноэлектронные процессы, а значит - исключительно квантовые закономерности. Они заставят работать лазерные и компьютерные компоненты, энергопотребление которых также станет мизерным, что тождественно предельно экономным.

У меня лично не вызывает сомнений, что развитие названных отраслей физики в XXI веке, как это произошло в ХХ, будет продолжать определять реальный прогресс человечества. В то же время многое в выборе научных исследований стали диктовать рынок и насущные потребности человечества, и все больше внимания уделяется развитию таких, в значительной мере прикладных направлений, как, например, борьба с угрозой глобального потепления, городская инфраструктура, технологии очистки воды, предотвращение выбросов шахтного метана и т.д., а также высокодоходные быстродействующая информационная электроника, беспроводная связь, сетевые технологии и наноиндустрия. Последняя вообще на глазах становится междисциплинарной и доминирующей, и через 3-5 лет, охватывая все больший круг проблем, объем ее мирового рынка может, по разным оценкам, превысить $ 2-3 триллиона. США уже сегодня выделяют примерно $ 10 миллиардов в год, Китай и Россия по $ 5 миллиардов. Все это, конечно, не может не учитывать любой молодой человек, который начинает учиться и думает о своей будущей (в том числе, финансовой) успешности. Последняя, у меня нет сомнений, может быть достигнута только на основе передового образования, что готовит и к научной деятельности.

Но, опять надо подчеркнуть, современная наука не сводится и не может сводиться только к исследованиям, что быстро и многократно окупаются, и природное любопытство человека будет побуждать его к новым и новым поискам, единственным самодостаточным следствием которых будет исключительно познания. При этом вопроса о полезных применениях полученного знания может вообще не быть. Речь, конечно, идет о естественных науках, которые отличаются не только содержанием (что очевидно), но и "выходами на внешний мир". Для каждой из них ситуация действительно разная, поскольку некоторые науки - скажем, о Земле или химия, биология, медицина - легко находят потребителя. А вот открытия в астрономии, космологии, физике высоких энергий, которые к тому же почти всегда требуют чрезвычайно дорогостоящего оборудования, прямых связей с насущными потребностями человека, на первый взгляд, совсем не предусматривают (более того, ученые о них в основном вовсе и не заботятся). Приборы для этих фундаментальных дисциплин настолько дорогие, что часто не подъемные и для хорошо развитых стран. Поэтому популярными - а лучше сказать, что неизбежными - стали совместные исследования ученых разных стран в международных научных центрах, деньги в работу которых одновременно вкладывают несколько стран. Тем не менее, возникает резонный вопрос: "Зачем государствам тратить немалые средства на то, что не дает непосредственной выгоды и почему бы не развивать только прикладные отрасли, относительно быструю и понятную отдачу которых легко объяснить налогоплательщикам?"

На этот законный "запрос" должен сказать следующее. Весь мировой опыт, должен твердо осознавать и студент, учит: такой путь является ошибочным. Достаточно привести лишь два аргумента. Прежде всего, несмотря на отсутствие непосредственного внедрения, так называемые побочные результаты, или косвенное применение результатов, очень часто становятся неоценимым. Вспомним хотя бы суперкомпьютеры, сверхпроводящие магниты, ускорители и детекторы различных излучений, томографы, компьютерные сети, спутниковая связь, Интернет - все это зарождалось благодаря исключительно фундаментальным физическим исследованиям. В думающего человека это удивления не вызывает - физики уже давно работают на пределе возможного, стандартных, адекватных поставленным целям, приборов не существует и их необходимо создавать "под задачу". Свежий яркий пример - строительство и запуск осенью 2008 года Большого адронного коллайдера в Международном ядерном центре (ЦЕРН) в Женеве для наблюдения процессов рождения и взаимных превращений новых элементарных частиц. Объем получаемых данных при этом ожидается таким, что соизмеримый с существующим в мире, а анализ соответствующей информации не способен сделать ни один среди существующих суперкомпьютеров. Попытки найти способ ее обработки привели к созданию отсутствующего ранее вычислительного Интернета, получившего название грид-технологии. Коллайдер еще не вышел на полную мощность, а грид-вычисления уже применяются не только физиками и математиками-вычислителем, но и фармакологами при синтезе новых веществ для лекарств, экономистами для оценок работы предприятий, метеорологами при прогнозах погоды, геофизиками при выяснении рисков землетрясений , экологами при определении степени загрязнения окружающей среды парниковыми газами в результате работы топливно-энергетических компаний и использования транспорта. Очевидно, что будут и новые использования. Приятно лишь отметить, что неплохая грид-сеть уже есть и работает в Украине, объединяя вычислительные кластеры НАН Украины, КНУ им. Тараса Шевченка, НТУУ "КПИ" и ЦЕРНа (Швейцария).

Еще одним аргументом в пользу необходимости поддержки фундаментальных направлений является то, что для эффективного продвижения прикладных работ физические лаборатории, пусть не связаны с соответствующей тематикой, оказываются крайне полезными как для оперативной помощи в непредвиденных ситуациях, так и предварительной экспертизы намерений, которая вообще отсекает запрещенные наукой пути, а следовательно, таким образом, существенно ускоряет и удешевляет прикладные разработки. Наконец, международная кооперация в области фундаментальных исследований позволяет любой стране находиться на новейших технологических направлениях и отслеживать технические ноу-хау, что тоже немаловажно для сохранения своей конкурентоспособности в нашем довольно жестком мире.

Какие же интересные задачи фундаментальных исследований можно было бы определить и сформулировать для молодого человека, который мечтает о профессии физика? Конечно, их много, и, по моему мнению, такими, например, являются:

Могут законы физики быть унифицированы?
Являются ли фундаментальные постоянные действительно постоянными?
Одни ли мы во Вселенной?
Каково его строение и роль темной энергии - слабо взаимодействующей субстанции, которая пронизывает все пространство видимой Вселенной и открытие которой стало сенсацией номер один на рубеже ХХ-ХХI веков?
Являются ли более глубокими физические принципы, чем принцип неопределенности или нелокальности?
Откуда приходят лучи с ультравысокими энергиями?
В чем заключается механизм высокотемпературной сверхпроводимости и вообще есть ли ограничения на температуру ее появления?
Как зависят свойства воды от ее структуры?
Что такое стекло и стеклянное состояние?
Что управляет Солнечными циклами?
Почему направление магнитного поля Земли время от времени меняется?
Почему происходят землетрясения и как их предвидеть?

Еще больше вопросов возникает перед физикой, когда она и физики обращаются к наукам о жизни и одно, на мой взгляд, из самых интересных:

Как биомолекулы узнают друг друга?

А вообще таких вопросов на границе между физикой и биологией множество, и мне кажется, что век, в котором мы находимся, должен стать веком биологии, которая все больше будет превращаться в физику живой материи.

Как было отмечено в начале статьи, развитие техники, что опирается на научные открытия и достижения фундаментальных исследований, непрерывно. И ни один человек, даже, допустим, известный футуролог, не в состоянии предусмотреть все перспективы познания в полном объеме, а высказанные мной свои мысли опираются только на известные мне нынешние достижения и немножко - на историю физики.

XXI век только начался, и хотя мы все чувствуем, что огромное развитие физики в предыдущем веке действительно сказалось на качестве нашей жизни, мы все еще далеки от момента - и наступит ли он? - когда сможем прийти к выводу, что наука вообще и физика в частности себя исчерпали. Я лично не верю, что такое вообще может произойти. Следовательно, не будет преувеличением сказать, что углубленное выяснения физической природы всего сущего - это центральная проблема естествознания на все будущие времена. Работы хватит на всех, кто посвятит свою жизнь науке и достижению этой грандиозной цели.